Андрей К., 17 лет. С детства обращал на себя внимание серьезностью, замкнутостью, своеобразием интересов. В 7-летнем возрасте выучил учебник по астрономии, читал энциклопедию. В раннем возрасте появилась способность к рисованию, особенно охотно рисовал неодушевленные предметы, фантастические пейзажи, роботов. В школьном коллективе держался особняком. Был объектом насмешек живых, подвижных сверстников, однако мог постоять за себя. Снискал авторитет в классе высокими интеллектуальными способностями, самостоятельностью и оригинальностью суждений. Интересы К. сосредоточились на живописи и восточной философии. Увлекся абстрактным искусством, создавал удачные кубистические композиции, пользующиеся популярностью у сверстников и у старших. После окончания 8-го класса поступил в художественное училище. Легко осваивал академический рисунок, но «для души» продолжал рисовать кубистические и сюрреалистические работы. Для того чтобы «заработать», рисовал портреты рок-певцов по заказам других подростков Однажды по предложению одного из заказчиков попробовал выкурить папиросу с гашишем. С первой попытки испытал эйфорию, оживление мысли, казалось, что он «слышит и понимает весь мир». Находясь под действием наркотика, сделал несколько смелых эскизов, которые позднее доработал. В это же время познакомился с несколькими другими подростками, увлеченными «концептуальным» искусством и употребляющими гашиш и циклодол. Циклодол принимали для того, чтобы вызвать галлюцинации, которые в дальнейшем служили материалом для живописи. К. дважды попробовал циклодол, но ничего не ощутил, а принять большую дозу боялся. В обществе одного из новых друзей предпринял поездку за сырьем для изготовления гашиша. Подросткам удалось изготовить значительное количество наркотика. Вернувшись домой, К. употреблял гашиш ежедневно, до 5—6 папирос в сутки. Стал крайне пассивен, неряшлив, отмечал «путаницу в мыслях». Перестал посещать училище. Был помещен на обследование в психиатрический стационар с диагнозом: шизофрения, простая форма. Через неделю после госпитализации подросток стал более активным, следил за собой. Исчезли жалобы на «обрывы мыслей». Рассказал об употреблении гашиша, был достаточно откровенен. Мотивировал употребление наркотика тем, что это помогло ему «определить свое место в искусстве», оправдывал наркотизацию, ссылаясь на примеры известных зарубежных художников и музыкантов. В процессе психотерапии осознал пагубность своего пристрастия к гашишу, высказал опасение, что дальнейшее употребление наркотика сделает его «больным на всю жизнь». Отмечалась некоторая отгороженность, своеобразие мышления. Был выписан с диагнозом: наркомания (гашишизм), 1 стадия; явная акцентуация характера по шизоидному типу.

Николай О., 15 лет. Доставлен на осмотр к наркологу после того, как мать обнаружила у него на предплечьях татуировки, среди которых было изображение шприца, увитого колючей проволокой. С детства отличался неуравновешенным, подвижным характером, часто плакал, падал на землю, выгибался дугой. Мать и бабушка уделяли О. повышенное внимание, особенно после развода родителей (ребенку было в то время 4 года). Мать проявляла повышенную тревогу в отношении здоровья ребенка, часто показывала его врачам. В 15-летнем возрасте впервые проконсультирован психиатром. Установлен диагноз: невротические реакции в детском возрасте. В школу пошел вовремя, учился хорошо. Охотно принимал участие в художественной самодеятельности. О. многократно посылали в составе группы октябрят приветствовать районные комсомольские конференции, что служило для него предметом особой гордости. Однажды забыл строчку стихотворения и во время выступления произошла заминка. Тяжело пережил неудачу. Вечером у ребенка отмечалось возбуждение, многократная рвота. В течение 2 дней отказывался ходить в школу. С 10 до 14 лет поведение стабилизировалось, хорошо учился, проявлял особое рвение в общественной работе, за что поощрялся. В 8-м классе познакомился с делинквентным подростком старшего возраста, который произвел на О. большое впечатление. Тот несколько раз брал О. с собой на дискотеку, «объяснял» ему, что все, чему учат в школе, «чепуха». О. охотно подчинялся требованиям нового знакомого, у него изменилось поведение, проявлял дерзость и грубость на уроках, отказался вступать в комсомол, стал часто употреблять жаргонные выражения. Был введен в круг подростков, принимавших наркотические вещества. Однажды по предложению старшего «товарища» попробовал выкурить папиросу с гашишем. Испытал чувство страха, тошноты, «всего трясло». Более никогда наркотиков не пробовал, однако «на память о компании» сделал себе татуировку, «как у наркомана». При обследовании бравировал своим знанием наркотиков. Резко изменил поведение после того, как столкнулся с группой наркоманов, проходивших лечение в больнице. Плакал, раскаивался в содеянном, просил выписать его как можно скорее. Адаптироваться к пребыванию в среде обследуемых не смог. Эмоциональные проявления подростка отличались демонстративностью. Имел поверхностные, обрывочные знания по основным школьным дисциплинам. Самооценка неадекватно повышена. Был выписан с диагнозом: без, признаков наркомании и токсикомании, явная акцентуация характера по истероидному типу. Катамнез через 2 года: окончил 10 классов с оценками «удовлетворительно» и «хорошо». Посещает драматическую студию при одном из клубов города. Высказывает нереальные планы: поступить в театральный институт в Москве. Хочет снять фильм из жизни наркоманов.

Хиппи.

Валерий К., 16 лет. Из семьи служащих. Наследственность не отягощена. В детстве рос и развивался нормально, проявлял способности к музыке. Воспитывался по типу гиперопеки. Бабушка заботилась о внуке, следила за его питанием, контролировала каждый его шаг. До 5-го класса бабушка провожала внука в школу и встречала после занятий. Родители в эти годы «были заняты собой»: отец завершал работу над докторской диссертацией, которую успешно защитил. К. учился отлично, однако авторитетом среди сверстников не пользовался: его дразнили «бабушкиным внуком». Имел одного близкого друга, с которым проводил вечера у себя дома под неусыпным наблюдением родственников. Окончил 8 классов и музыкальную школу, родители готовили К. к поступлению в музыкальное училище. В это время серьезно заболела бабушка. К. проявлял трогательную заботу о ней, ухаживал, перестилал постель, сам стирал постельное белье. Болезнь приняла затяжное течение. Однажды услышал разговор родителей о том, что «так дальше продолжаться не может, бабушку нужно оформить в стационар». Тяжело пережил это. Думал о том, что родители «лицемеры», «как только бабушка заболела, забыли все то, что она сделала для семьи». Между тем родители начали хлопоты об оформлении бабушки в геронтологическое отделение психиатрической больницы. К. откровенно поговорил с матерью, упрекал ее, что она отдает свою мать «в богадельню». Объяснения матери, что семья не может обеспечить уход за больной, воспринял холодно. Испытывал чувство враждебности к родителям. Ушел из школы, дни проводил дома, ухаживая за больной. Вскоре бабушка К. скончалась. Испытывал противоречивые чувства: жалел бабушку и гордился, что не дал поместить ее в больницу. В тот же вечер поссорился с отцом, домонстративно ушел из дома. В вечернее время сидел около вокзала на скамейке. Вскоре к нему подошла девушка-хиппи (кличка «Марта»). Марта участливо расспросила К. о его жизни, осуждала его родителей. К. был приглашен на «флэт» (квартиру), где собирались подростки-хиппи. В группе подростков К. понравилось; все были доброжелательны друг к другу, свободно беседовали, слушали красивую музыку. Речь зашла о буддийской философии, о которой К. имел определенную информацию — читал «Дхамма-паду». К. вступил в разговор, его очень внимательно слушали: он оказался наиболее осведомленным в буддизме среди подростков. Постепенно К. все чаще стал бывать на этой квартире, узнал и другие места «тусовок» хиппи. Для того чтобы его считали «своим», подробно изучал литературу о движении хиппи, читал буддийские тексты. Это чтение не особенно привлекало К., однако позволяло ему поддерживать свой авторитет в группе. Искренне увлекся поп-музыкой, выучил наизусть много песен «Битлз», хорошо играл на гитаре. Был приглашен в молодежный ансамбль. Учение в школе забросил; поступать в музыкальное училище не стал, высказывал пренебрежительное отношение к классической музыке, которую ранее очень любил. Отпустил длинные волосы, одевался в залатанную джинсовую одежду. Родители пытались воздействовать на подростка, однако он заявил, что покинет дом и уедет туда, где, по слухам, в горах живет община хиппи. Родители восприняли угрозу сына всерьез и предпочли не обострять ситуацию. Неожиданно для себя К. обнаружил, что является наиболее авторитетным членом группы. Марта была нежна с К., вскоре вступила с ним в интимную связь. Был «вне себя» от счастья, с нетерпением ждал каждой новой встречи. Начал писать стихи. Все больше времени проводил в группе хиппи. Неплохо зарабатывал игрой в составе бит-группы на различных торжествах. Считался лучшим в городе имитатором исполнительской манеры Джона Леннона. Свой заработок полностью отдавал на нужды группы. Несмотря на то что многие хиппи в группе К. курили «план», принимали какие-то таблетки, К. интереса к этому не проявлял. Однажды Марта предложила К. для того, чтобы «облегчить контакт с Высшим Существом», употребить напиток индийских йогов — сому. К. возразил, что рецепт сомы утерян. Марта сообщила, что теперь сому «готовят из эфедрина». К. выпил горькую прозрачную жидкость, после чего ощутил прилив сил, бодрость, восприятие окружающего изменилось. Никогда в жизни близость с Мартой не доставляла такого блаженства, как в этот вечер. Еще несколько раз употреблял раствор, содержащий эфедрин; затем, по совету возлюбленной, сделал себе инъекцию так называемой «ширки». Испытал чувство «горячей волны», затем появилось чувство тревоги, устрашающие зрительные галлюцинации. В страхе полуобнаженный выбежал на улицу. Обратил внимание окружающих неадекватным поведением. В состоянии интоксикационного психоза был доставлен в психиатрическую больницу. Психотическое состояние разрешилось в течение суток. В дальнейшем вел себя спокойно, охотно контактировал с врачом, был предельно откровенен. Группой подростков-токсикоманов, проходивших лечение в отделении, не был принят, подвергался унижениям. Обнаруживал достаточную критику к своему поведению. Обещал вернуться в семью, хотя «прежних отношений с родителями уже не будет». Мечтал о том, что сумеет отвратить Марту от наркотиков, они будут вместе петь, как «Джон и Йоко». Охотно пел врачу свои песни. С отвращением относился к блатным песням, которые исполняли другие подростки. На свиданиях с родителями был доброжелателен, эмоционально дифференцирован, просил у них прощения. Был выписан с диагнозом: разрешившийся интоксикационный (эфедриновый) психоз; акцентуация характера по шизоидному типу; употребление эфедрина без формирования токсикомании. Катамнез через полгода: живет в семье, продолжает много времени проводить в группе хиппи, выступает в составе бит-группы. По словам подростка, ему удалось добиться того, что Марта бросила курить «план» и принимать эфедрин. Сам наркотиков и других психоактивных веществ не употребляет. К занятиям в школе не вернулся. Много времени уделяет игре на фортепиано, намерен поступать в музыкальное училище.

Панки.

Николай Р., 17 лет. Наследственность отягощена: отец и мать злоупотребляли спиртными напитками, вскоре после рождения ребенка были лишены родительских прав, ребенок отдан на воспитание в Дом малютки. Усыновлен семьей Р. в годовалом возрасте. Приемные родители, длительно не имевшие детей, возлагали на ребенка большие надежды. По словам приемной матери, в детстве мальчик отличался хорошим, даже опережающим интеллектуальным развитием, однако был очень возбудим. В 3-летнем возрасте был отдан в детский сад, где вел себя агрессивно по отношению к другим детям. Родители забрали ребенка из детсада, в дальнейшем воспитывали его дома. В школу пошел вовремя. На уроках вел себя вызывающе, грубил учительнице, один раз бросил в нее учебник. Школьную программу усваивал с трудом. Ставился вопрос о переводе ребенка в спецшколу для умственно отсталых детей, однако при обследовании диагноз дебильности был отвергнут. Продолжал обучение в общеобразовательной школе. Успеваемость все время оставалась низкой. В 4—6-м классах поведение Р. несколько стабилизировалось. На уроках сидел спокойно, однако за занятиями не следил, за исключением уроков истории и рисования. Рисунки Р. отличались агрессивной тематикой: сцены убийства, казней. Взял в библиотеке книгу «СС в действии», подолгу рассматривал фотографии мучений заключенных в концлагерях, сцены казней. Перед сном фантазировал, воображал себя охранником лагеря. Понимал, что это «нехорошо», но «ничего не мог с собой поделать». В 7-м классе поведение подростка снова ухудшилось. Начал тренироваться в секции каратэ. Вскоре применил один из приемов в драке со сверстниками, жестоко избил его. При этом «испытывал странное наслаждение». Едва не был исключен из школы, приемная мать подростка с большим трудом уладила этот конфликт. Однако посещать школу Р. больше не стал: уходил с портфелем из дому, оставлял его на квартире у друга и отправлялся бродить по городу. Вскоре сблизился с группой панков — с одним из членов этой группы вместе тренировался. Время проводил в слушании «тяжелого металлического рока», бесцельном блуждании по городу. Вскоре родители выяснили, что подросток прекратил занятия в школе. Приемный отец попытался поговорить с Р., однако Р. возбудился, ударил отца и убежал. Несколько суток ночевал «у друзей-панков», затем милицией был возвращен домой. Направлен на обследование в психиатрический стационар для решения вопроса о направлении в ОПТУ. В стационаре был установлен диагноз: последствия раннего органического поражения ЦНС с микроневрологической симптоматикой; патохарактерологическое развитие по эпилептоидному типу. Был выписан по окончании обследования, в связи с наличием противопоказаний в ОПТУ не был оформлен. Продолжал уходить из дому, сделал типичную прическу панка, проколол ухо и носил медный крестик в качестве серьги. Сделал татуировку «С нами бог», выполненную готическим шрифтом на немецком языке. В это же время начал употреблять радедорм, димедрол, элениум, паркопан. Однажды после приема 6 таблеток парко-пана перенес кратковременный делирий. Госпитализирован не был. Задержан милицией в состоянии наркотического опьянения, доставлен на экспертизу. Был поставлен на учет к наркологу. На осмотры к наркологу не являлся, продолжал прежний образ жизни. С группой панков прекратил контакты, так как они «только разговаривают, а сами маменькины сынки». Складывается впечатление, что подросток был отвергнут группой из-за возбудимости и неуправляемого поведения. Дома заявлял, что он — единственный настоящий панк в городе, другие есть «только в Москве». Строил нереальные планы «бегства в Москву» для установления контактов с истинными панками. Между тем сблизился с асоциальной группой подростков, где лидером был совершеннолетний полинаркоман, имевший уголовное прошлое. По его совету начал употреблять молотый мак и барбитураты. Вновь задержан милицией и доставлен на обследование в наркологическое отделение. На протяжении обследования и лечения постоянно проявлял лживость, резкую эмоциональную возбудимость, агрессивные тенденции. Некоторое время был лидером в группе несовершеннолетих пациентов, поддерживал свой авторитет угрозами, исподтишка пытался ударить «ослушника». Рассказывал сверстникам, что имеет «большие запасы наркотиков». При обследовании был выявлен крайне низкий запас школьных знаний, не имел элементарных сведений из курса точных и гуманитарных наук. Медленно читал, писал с грубыми орфографическими ошибками. Почерк неровный, линия «дрожащая». Явлений абстиненции не было. При экспериментально-психологическом исследовании выявлена незначительная интеллектуальная недостаточность, признаки органического поражения головного мозга. Заполнить опросники ММРI и ПДО не смог. Выписан с диагнозом: эпилептоидная психопатия, средняя степень тяжести; последствия раннего органического поражения ЦНС с микроневрологической симптоматикой; употребление снотворных средств, паркопана, опиатов без формирования наркомании и токсикомании. Катамнез через полгода: поведение не изменилось, по-прежнему часто уходит из дому, общается с делинквентными сверстниками. Участвовал в ограблении киоска, в связи с чем на подростка было заведено уголовное дело. Периодически употребляет спиртные напитки, пьет «до отключения»; в состоянии опьянения усиливается гневливость. Объективных сведений об употреблении наркотиков нет. Приемные родители Р, решили отказаться от усыновления, консультировались по этому поводу с юристами.

Рокеры. Металлисты.

Руслан А., 16 лет. Из семьи служащих. Отец — моряк, мать — инженер. В детстве А. рос и развивался нормально: воспитывался бабушкой — воспитание по типу «потворствующей гиперпротекции». Ребенка ни в чем не ущемляли, ему всегда покупали самую дорогую одежду. Самые скромные успехи сына восторженно встречались членами семьи, шалости и провинности игнорировались. Помимо кори, ничем не болел. Научился читать в 5 лет, однако читал неохотно, предпочитал слушать пластинки и смотреть телевизор, «чтобы не напрягаться». Когда А. было 6 лет, бабушка обратила внимание на то, что, просидев перед телевизором около 3 ч, А. не был в состоянии даже приблизительно пересказать содержание передачи. А. сказал, что, глядя на телевизор, он «мечтал» и не следил за экраном. Вместе с тем экран перед глазами был необходим ему, чтобы привести себя в состояние полудремы. Родители посоветовались с психиатром, который расценил состояние А. как «гипноидное», посоветовал родителям ограничить время просмотра-передач и требовать от А. пересказа увиденного для того, чтобы стимулировать его внимание. Первые несколько дней родители пытались следовать совету врача, а затем «все вернулось на круги своя». В школу пошел вовремя, учителя оценивали способности А. как хорошие, но жаловались на его невнимательность, на уроках часто «отключался». Тем не менее успевал на «хорошо» и «отлично». В классе особым авторитетом не пользовался из-за пассивности, изнеженности, подчеркнуто дорогой одежды. Во время обучения в 6-м классе познакомился с двумя подростками, старшими его на 2 года. Очень гордился этим знакомством, хотя фактически выполнял роль исполнителя мелких поручений «друзей». Как-то раз пригласил их к себе домой, друзья обратили внимание на дорогую японскую аппаратуру, стоящую в квартире А. Просмотрев фонотеку, заявили, что все пластинки А.— «гнилое старье», «совсем нет металла». А. был очень огорчен этим, просил отца привезти ему несколько пластинок популярных ансамблей. Отец выполнил поручение сына, но по возвращении из заграничного рейса пластинки были конфискованы, так как содержали профашистские и порнографические тексты. Отец был удивлен этим, побеседовал с сыном и убедился, что А. не осведомлен о содержании песен любимых ансамблей. Между тем прослушивание «тяжелого металла» стало излюбленным занятием А., во время прослушивания он полулежал, «мысли уходили далеко»; когда вставал для того, чтобы перевернуть пластинку, чувствовал «легкое головокружение, как пьяный». После появления в фонотеке А. пластинок ансамбля «Дип Пёрпл» его «авторитет» в группе старших друзей возрос, его стали приглашать на вечерние сборища. А. не понимал, что его приглашают лишь для того, чтобы он принес с собой пластинки, был очень горд оказываемым ему вниманием, игнорировал замечания родителей по поводу поздних приходов домой. Успеваемсть А. резко снизилась, на уроках сидел с отрешенным видом, домашних заданий не выполнял. Приобрел одежду в стиле «металл», однако носил ее только по вечерам. Однажды в группе старшеклассников во время прослушивания музыки курил «план», испытывал приятную расслабленность, музыка звучала еще более ярко. Кто-то из старших «друзей» А. пообещал ему, что в обмен на одну из пластинок он обучит А. «торчать». А. согласился из любопытства. Знакомый А. сделал ему внутривенный укол, после чего у А. развилось обморочное состояние. Присутствующие оказывали А. помощь: удерживали язык, вдували воздух в его легкие изо рта в рот, проявляя при этом определенные навыки. После того как А. пришел в себя, ему сказали, что он «слабак», «наркотики ему не по плечу». Этот упрек огорчил А. и он из принципа добивался повторной инъекции. На этот раз ему ввели 0,5 мл так называемой «химии». Он испытал ощущение «прихода», а затем — «ни с чем не сравнимое» ощущение приподнятости, блаженства. Буквально со второй инъекции ощутил влечение к наркотикам, просил у друзей достать что-нибудь. В группе «металлистов», которую посещал А., эпизодически употребляли снотворные, транквилизаторы, иногда распивали спиртные напитки. Однако все это «не устраивало» А., он стремился к употреблению опиатов. Деньги на наркотики под различными предлогами выпрашивал у родителей. Вскоре научился делать себе инъекции самостоятельно. Продал все имеющиеся у него пластинки, дорогую импортную одежду. Родителям говорил, что одолжил все это на время. После того как попытался с паспортом отца сдать в комиссионный магазин японский кассетный магнитофон, был разоблачен. Родители отвели А. к наркологу, и по направлению последнего А. был помещен в наркологический стационар. В стационаре перенес достаточно тяжелую абстине:!цию в течение 5 дней. Затем состояние больного улучшилось, однако обращал на себя внимание пассивностью, безынициативностью, отсутствием интереса к окружающему. В группе несовершеннолетних пациентов получил презрительную кличку «тюфяк». Спустя 2 нед стал более оживленным, охотно контактировал с персоналом, от подростков держался особняком. С нетерпением ждал прихода родителей на свидание. Проявлял эмоциональную дифференцированность. При экспериментально-психологическом исследовании выявлены достаточный объем активного внимания, высокая продуктивность при выполнении проб на запоминание. Изменения «органического спектра» при проведении теста Бентона и рисуночных проб не обнаружены. Не отмечалось и структурных изменений мышления. Интеллектуальная результативность по данным теста Векслера соответствовала «средней норме» (IQ=108). При заполнении опросника ПДО выявлены изменения характера астеноневротичес-кого типа. При анализе данных MMPI отмечаются повышение уровня тревоги, нестойкие депрессивные тенденции, затруднения при установлении межличностных контактов Был выписан с диагнозом: наркомания (опиаты), II стадия; акцентуация характера апатического типа.

Брейкеры.

Наташа К., 16 лет. В детстве росла и развивалась нормально, отличалась хорошим интеллектуальным развитием, общительным, добрым характером. Родители — служащие, уделяли много внимания единственному ребенку. Вместе с тем воспитание не носило характера «гиперопеки», отец считал, что девочка должна учиться самостоятельности. В школе училась отлично, параллельно занималась в балетной студии, музыкальной школе по классу скрипки. В 8-м классе родители освободили девочку от дополнительных нагрузок, чтобы она могла успешно закончить восьмилетку и перейти затем в школу с более высоким уровнем требований. После перевода в другую школу К. подружилась с одноклассниками, увлеченными «брейком». Много времени отдавала тренировкам, успеваемость в школе снизилась. Ироническое отношение родителей к новому увлечению дочери сменилось открытой враждебностью к новым подругам и категорическим запретом продолжать тренировки. Более того, К. впервые обманула родителей — под предлогом комсомольского собрания пошла на тренировку. Родители вскоре разоблачили ее обман. Отношения в семье обострились. Мать К. услышала от соседей, что «все брейкеры — наркоманы». Дочери дали прочитать несколько газетных статей о наркоманах. Мать попыталась провести с дочерью разъяснительную беседу о вреде наркотиков, однако это еще более обострило их отношения: дочь не желала слушать мать, утверждала, что не имеет никакого отношения к наркоманам. Тем не менее родители настояли на явке дочери к наркологу. К- согласилась на это, думая, что у нее возьмут анализы, увидят, что «кровь чистая», и все объяснят родителям. Однако нарколог после предварительного разговора с матерью объявил девочке, что она поставлена на учет. Это сообщение не соответствовало истине: нарколог таким способом, по просьбе матери, попытался воздействовать на поведение К- В этот же вечер К. пошла к знакомому, о котором знала, что он употребляет наркотики. К. рассказала ему, что хочет «напугать родителей, отомстить им». Знакомый дал К. 8 «каких-то маленьких белых таблеток», которые К. тут же приняла. Сразу же пошла домой, легла спать. Ночью проснулась в страхе, чувствовала как по ней «бегают крысы», «видела дпу-зей», «какие-то черные цыгане заполнили комнату». В состоянии интоксикационного делирия была доставлена в психиатрический стационар. Психотическое состояние разрешилось в течение суток. В последующем К. была подавлена случившимся, раскаивалась в своем поступке. С лечащим врачом была откровенна. Возлагала часть вины за происшедшее на родителей, которые ее «сами довели». На первых свиданиях с родителями плакала, просила как можно быстрее выписать ее. Сказала врачу, что во всем виновата она сама — ей нужно было понять тревогу родственников и не действовать назло Выписана с диагнозом: разрешившийся интоксикационный (паркопановый) делирий; разрешившаяся ситуационная реакция; акцентуация характера по истероидному типу без признаков наркомании и токсикомании.

Попперы.

Николай В., 15 лет. Родился и вырос в одном из районов Одесской области. Отец болен хроническим алкоголизмом, мать, со слов подростка, «махнула на отца рукой, держит его в чулане, перед тем как собирать урожай, сдает на лечение, а потом — пусть делает, что хочет». Мать — энергичная, волевая женщина, своим трудом и трудом детей поддерживающая процветающее подсобное хозяйство. Какой-либо воспитательной работы с детьми не проводилось, их обучали несложному сельскохозяйственному труду. В школе проявлял достаточные способности, но уровень подготовки оставался низким. Часто пропускал занятия — помогал матери по хозяйству. После окончания 8-го класса было решено отправить подростка в СПТУ, в город. Мать не пожалела средств для того, чтобы В. выглядел «не хуже других детей», купила ему модную одежду. В первые месяцы В. хорошо учился, наверстал упущенное по курсу теоретических дисциплин, охотно читал книги на исторические темы. В беседе в преподавателями говорил, что «детства у него не было, хорошо, что хоть теперь появилась возможность учиться». Особенно хорошо успевал по курсу производственного обучения. Снискал расположение преподавателей своим трудолюбием, уравновешенностью, доброжелательностью. Вместе с тем сумел жестко пресечь попытки старшекурсников, проживающих с ним в общежитии, подчинить его себе. Сдружился с М., который впервые повел В. в дискотеку. Выяснилось, что В. совершенно не умеет танцевать. М. покровительствовал В., обучил его нескольким танцам. Вечерами часто разговаривал с ним о «классной жизни», веселых компаниях, красивых и доступных девочках. Один раз предложил В. попробовать «покурить дурь», на что В. согласился. С тех пор перед посещением дискотеки иногда курили гашиш — для того, чтобы «улучшить настроение». Уже во время первого употребления гашиша у В. появилось приятное чувство веселости, раскованности, хотелось все время смеяться. Эти ощущения были особенно приятны потому, что спиртные напитки вызывали у него «тяжелую реакцию». Один раз М. предложил В. понюхать ацетон, потому что «дури» не было. От ингаляции ацетона у В. закружилась голова, были тошнота и рвота. На следующий день он обратил на себя внимание преподавателя необычной вялостью и бледностью. Преподаватель заподозрил, что В. употребил какой-то наркотик, но В. разубедил преподавателя. Продолжал посещать дискотеку, где М. приобретал гашиш у каких-то знакомых. В. начал также давать деньги за наркотик, чтобы «не сидеть на хвосте у М.». Во время проверки дискотеки был задержан, при обыске обнаружено 5 г гашиша. Против подростка было возбуждено уголовное дело по статье 229 УК УССР, а сам он был направлен на обследование в стационар. При обследовании признаков абстиненции не выявлено. Избегал общения с подростками-наркоманами. С врачом был откровенен, не скрывал употребление гашиша. Утверждал, что ничего не знал о наркотиках и наркоманиях, слепо подчинялся М., который «имел опыт городской жизни», «не думал, что М. может причинить зло». Каких-либо эмоциональных и характерологических отклонений не выявлено. При психологическом обследовании обнаружил высокие интеллектуальные способности, хорошую память при недостаточном запасе знаний. Был выписан по окончании обследования с диагнозом: злоупотребление гашишем без формирования наркомании. Катамнез через год: уголовное дело было прекращено. Мать, узнав о случившемся, забрала В. домой, где он работает в колхозе, обучается на курсах ДОСААФ. Поведение подростка хорошее. Данных об употреблении наркотиков нет.

Делинквентно-криминальные группы.

Сергей Р., 16 лет. Наследственность отягощена: отец злоупотреблял спиртными напитками, оставил семью, когда ребенку было 2 мес. В дальнейшем ребенком не интересовался, приходил в семью не чаще одного раза в 2—3 мес. Р. воспитывался матерью и тетей. Мать работает поваром, много времени уделяла ребенку. В детстве рос и развивался нормально. В двухлетнем возрасте перенес вирусный гепатит. Травмы головы, припадки, энурез отрицает. С трехлетнего возраста посещал детский сад. Никаких проблем в воспитании ребенка не было. В школу пошел вовремя, в младших классах успевал хорошо, в 4-м классе успеваемость снизилась. Попал в компанию подростков старше его на 2—3 года. Подростки построили себе «халабуду» на пустыре, где собирались, курили, играли в карты В компании употребляли спиртные напитки и наркотические вещества: курили «план». В этом окружении Р. впервые попробовал спиртные напитки, однако больше понравилась анаша — «не так противно, когда употребляешь». С тех пор до 1985 г. эпизодически курил папиросы с «планом» — не чаще 2— 3 раз в неделю, несколько реже — выпивал. Учение в школе забросил, говорил дома, что ушел в школу, а сам «уходил гулять». Мать пыталась как-то повлиять на Р., но он не слушался — «боялся потерять друзей». В возрасте 13 лет был поставлен на учет в ИДИ за пропуски занятий в школе. Употребление наркотических веществ в этот период оставалось незамеченным. После бесед с матерью давал обещания «взяться за учебу», но сразу же поддавался «плохому влиянию» друзей. Продолжал употреблять гашиш начал принимать таблетки: транквилизаторы, снотворные. Таблетки принимал по предложению друзей, не запоминал их названий и дозировок, «сколько говорили, столько и принимал». Несколько раз принимал паркован (по 2—3 таблетки), после чего «появлялся туман перед глазами», «не мог понять, что вокруг». Галлюцинаций не было. Употребление летучих веществ в компании «не было принято». В возрасте 14 лет впервые попробовал молотые коробочки мака. Особо приятных ощущений не испытывал: «все одинаково, что мак, что таблетки, что вино». Вместе с тем продолжал эпизодически употреблять и транквилизаторы, но одновременно мак и таблетки не принимал. В это время мать Р. впервые заметила у сына необычное состояние. Ругала его, но не била, не пыталась обратиться в милицию и к наркологу. В возрасте 15 лет впервые проходил обследование в психиатрическом стационаре по подозрению в употреблении наркотических веществ. Выписан с диагнозом: патохарактерологическое развитие, злоупотребление транквилизаторами без формирования ток-сикомании. Был поставлен на учет к наркологу. После выписки поведение подростка не улучшилось: уходил из дому на несколько дней, время проводил в группе асоциальных сверстников, ночевал «у друзей» или в подвалах. Домой не возвращался, так как «боялся матери». Наркотические вещества (молотый мак, радедорм) употреблял не чаще 1—2 раз в неделю. Испытывал приятные ощущения опьянения, общей приподнятости. Изредка, в минуты «плохого настроения», появлялось влечение к наркотику. Был вновь доставлен в психиатрический стацио-иар. При обследовании признаки абстиненции не были выявлены. В отделении был спокоен, откровенно рассказывал об употреблении наркотиков. Старался произвести благоприятное впечатление. Держался в стороне от группы наркоманов, находившихся на лечении. Был в группе на положении «парии», объектом насмешек и угроз. Выписан по окончании обследования с прежним диагнозом. После выписки «держался пару дней», затем вновь «завязался с друзьями». Впервые попробовал ввести наркотик внутривенно: 4 раза вводил раствор самодельного экстракта опия — так называемую «химию» (по 1 мл). Испытывал «крайне приятные ощущения» — «приход», затем общую приподнятость. Испугался возможных осложнений — «не хотел сесть в систему» — и прекратил инъекции. Сделал себе несколько татуировок с уголовной символикой: «звезды на коленях, перстень с мастью пики», на плече — надпись «человек человеку волк» на фоне атомного взрыва. Сделал наколки «ради форса», подражая «одному парню из компании, он весь наколотый». Знал, что этот парень — уголовник, но в нем было «что-то притягательное». Совершил квартирную кражу в группе подростков, был задержан, но украденное было тотчас возвращено и уголовное дело не было возбуждено. Пошел на кражу «просто так, по примеру друзей, не хотел, чтобы считали трусом». Накануне поступления в стационар пришел домой в состоянии выраженного алкогольного опьянения. Был доставлен к наркологу и вновь направлен в стационар.

В характеристике из школы отмечено, что в последнее время подросток «...практически не учится, склонен к бродяжничеству. Постоянно курит, по заключению нарколога, употребляет спиртные напитки и наркотические вещества. Своим поведением отрицательно влияет на коллектив класса».

При поступлении: правильное телосложение, удовлетворительное питание. Краниоцефальных дисплазий нет. На коже — множественные татуировки с уголовной символикой. В области левого локтевого сгиба — 3 старых следа от внутривенных инъекций. Патологии внутренних органов не выявлено. Заключение невропатолога: знаков органического поражения ЦНС нет.

Психический статус: правильно ориентирован, доступен контакту, подробно сообщает анамнестические сведения. Избегает помещения в одну палату с другими наркоманами, боится преследования с их стороны. Речь связная, последовательная, построение фраз грамматически правильное. Модуляции речи дифференцированны, словарный запас достаточен. Мимика и пластика адекватно отражают эмоциональное состояняе подростка. Фон настроения снижен. Слезлив. Формально критичен к своему поведению, но заявляет, что «ничего не может с собой поделать». Уровень школьных знаний крайне низок: считает правильно, но медленно, пишет с грубыми ошибками. Знает важнейшие исторические даты, названия материков, но не может вспомнить название республик, входящих в состав СССР, путает столицы. Из русских поэтов называет Пушкина и Лермонтова, но не может вспомнить названий их произведений. Из альтернативных увлечений называет «тяжелый металлический рок». В то же время не стремится подражать «металлистам», поскольку «нет денег на дорогие вещи». Музыку слушает с друзьями. Не танцует. Иногда слушает музыку, будучи выпившим, но чаще — трезвым («лучше воспринимается»). Знает много названий рок-ансамблей. Сам не пытается научиться играть — «нет способности». Рассказывает об употреблении спиртных напитков и наркотических веществ. Формально к нему критичен. «Пытался завязывать, но всегда найдется друг, предложит, стыдно отказаться. Или поссоришься с матерью — настроение плохое». В последние месяцы все чаще отдает предпочтение спиртным напиткам. Понимает, что «самая большая перспектива — попасть за решетку». Реальных способов «избежать судьбы» не видит. Затрудняется назвать причину употребления наркотиков и спиртных напитков, считает, что принимает их «по глупости». В отделении спокоен, с персоналом не конфликтует. От подростков-наркоманов держится особняком.

Экспериментально-психологическое исследование: способность к концентрации активного внимания достаточна. Признаков истощаемостн нет. Показатели проб на запоминание соответствуют нормативным. Минимально выражены изменения органического типа в тесте Бентона и рисуночных пробах. Легко оперирует понятиями низкого и среднего уровня обобщенности. Понимает смысл простых пословиц и метафор. Успешность выполнения теста Векслера соответствует градации «низкая норма» интеллекта (IQ = 84), вербальный показатель — 80, невербальный — 88. При заполнении опросника ММР1 получен недостоверный результат в связи с недостаточным пониманием подростком смысла сложных утверждений. При применении ПДО диагностируется неустойчивый тип характера. Диагноз: психопатия (умеренно выраженная) неустойчивого типа, злоупотребление психоактивными веществами без формирования алкоголизма, наркомании и токсикомании.

Катамнез через 6 мес: после выписки вновь начал употреблять наркотические вещества и спиртные напитки, время проводил в группе делинквентных сверстников. По инициативе лидера группы принял участие в 3 квартирных кражах. В настоящее время находится под следствием.

Copyright © 2001 by HashSoft Design.

Last modified: октября 11, 2001.